Непрерывная кривая театра АХЕ

В замкнутом пространстве сцены, незаметно переходящей в зал, двое в колпаках цилиндрической формы играют головами в пинг-понг

Над ними - лампочка короткого действия, вокруг - предметы, устанавливающие особый диалог с реальностью. Прибитая к столу бутылка с жидкостью, разбитый стакан в руке безумца, привязанного к стулу, пульт управления с дрожащей антеннкой; крошечные куколки, отчаянно машущие руками. Забытые, не имеющие практического применения вещи проживают наполненную событиями жизнь - зависимую от фантазии актеров и хаотичную в своей случайности одновременно.

Павел Семченко и Максим Диденко так и не перешагнули черту, ведущую из мира детства во взрослый мир, где рассудку и логике должно управлять чувствами, а рациональное начало с легкостью вытесняет спонтанные эмоции. В их спектаклях, к счастью, все наоборот. Театр "АХЕ" создатели определили как Инженерный, выводя на игровую площадку не только собственное умение экпрессивно общаться с залом, но и скрытую способность предметов оживать и двигаться.

Максим Диденко - актер пантомимы, участник спектаклей театра Derevo и Барбузонов. Его движения изначально музыкальны в своей пластике, легкости и будто граничащей с ними резкостью; его персонаж будто импровизирует, но по сути вращением тела рассказывает одну из множества представленных на выбор историй.

"Непрерывная кривая" кому-то, возможно, покажется полной бессмыслицей, набором интригующих, абсурдных трюков, комедийной зарисовкой. В процессе создания спектакля, его становления Павел и Максим вспоминали, по их словам, "Диалоги" Платона, "Розенкранц и Гильдернстерн мертвы" Стоппарда и даже пьесу Бродского "Мрамор". Но здесь важнее зрительская интерпретация, смех и ужас узнавания того, что было так тщательно инсценировано. Потому как представленная нам коммуникация двух взаимодополняющих и отражающих друг друга существ посредством жестов, борьбы, стонов, криков и смешков - на самом деле проявление дичайшего одиночества каждого человека. Бесконечно провоцируя зрителя к идентификации, актеры методом абсурда и самоиронии создают контрастный реальному мир, вселенную наизнанку.

Вот один наклоняет стол, чтобы жидкость из бутылки попала в стакан скрюченного, застывшего другого. И невольно задаешься вопросом - где та точка, удерживающая на скользком полу стол от окончательного падения и разбитого вдребезги стакана?

Как закадровый голос, сообщающий нам о собаках в космосе, а чуть позже читающий пронзительное стихотворение Есенина о тоскующей по мертвым щенятам сучке соотносится с происходящим?

Но недоумение приходит чуть позже, а за несколько секунд до "правильной" реакции иррациональное действие полностью сбивает с ног, лишает способности привычно мыслить. И смеешься, вздыхаешь, закусываешь десну совершенно не контролируя своей реакции. Сцена-космос-вакуум-зеленая лужайка. Игрушечные пупсики, плещущиеся в разлитом молоке. Пусть Павел Семченко и Максим Диденко далеки от однозначности, им удалось невероятное - визуализировать увиденные не то во сне, не то по тут сторону забытые наяву образы. И это, безусловно, настоящее искусство трансгрессии.

Нина Асташкина