Судороги и конвульсии

Соловьевские «Одноклассники», как им и положено, вызывают смешанные чувства. С одной стороны, все вкривь и вкось, такая слегка дебильная недо-АССА: титры эти маразматические, песни группы (кажется) «Запрещенные барабанщики», молодых актеров (особенно главную героиню, квази-Друбич, которая автор сценария еще, ну и мальчика из сериала "Кадетство" до момента, пока совершенно чудесные Даниэль Ольбрыхский с Михаилом Ефремовым его не обдолбали кислотой) хочется порой убить за их интонации, фальшивые позы, высосанные из пальца страдания, показной антиконсьюмеризм...

 

 

Но, при этом, разумеется: Сергей Александрович Соловьев, как всегда ничего не понимая и не рефлексируя, буквально жуя на ходу бутерброд с осетриной, действительно случайно, дуриком просто, зашел за некий угол и обнаружил там единственно верную, до боли правдивую картину нашего времени (имеются в виду 2000-е вообще). Именно такой взгляд, именно такая позиция – как бы пьяненького, жизнерадостного трикстера, не способного на развернутое критическое осмысление реальности (да и не заботящегося об этом), идеально соответствует т.н. «путинской эпохе» - кривой, пустой, бессодержательной, почти кататонической…

 

 

С «детьми», двадцатилетними, у Соловьева все понятно: они либо остаются «владеть сталелитейными заводами», либо растворяются в неизбежном Гоа. И тот, и другой выбор совершаются с максимальным безучастием. Самое же великолепное и злое в фильме – это «поколение отцов» (изображенное, например артистами Руденским и Аленой Бондарчук). «Одноклассники» в том числе – это и сердобольный смертный приговор поколению родившихся условно с самого начала 60-х по самое начало 70-х. Ведь это они, "дети застоя", циничные, страшные и жалкие одновременно, и сделали эпоху 2000-х такой - бессмысленной, при этом почти физически лишенной не просто какого-то там смысла, а тупо воздуха.

 

Промежуточной генерации – тридцатилетних – в соловьевском фильме как бы и нет. Ефремов и Ольбрыхский выполняют там функцию вечно пьяных безвозрастных святых. Но это не удивительно: потому что это дурацкое, раздражающее, восхитительное, шизофренически точное кино как раз для них, тридцатилетних – все уже про*бавших и все еще способных снова взять – и снято.