В серии материалов «Книги на be-in.ru» мы публикуем отрывки из самых интересных книжных новинок о моде и культуре повседневности. В этом выпуске – «Фетиш: мода, секс и власть» (библиотека журнала «Теория моды») авторства историка моды и куратора модных выставок Валери Стил.
В первой главе автор дает возможность прозвучать разноголосице мнений о фетишизме. Вторая глава представляет собой попытку ответить на вопрос: почему мода приобрела так много общего с фетишизмом. В следующих четырех главах Стил рассматривает отдельные предметы одежды и материалы, которые чаще всего превращаются в фетиши: корсет, туфли, сапоги, нижнее белье, кожу. Последняя и самая важная глава посвящена взаимодействию между модой, фетишем и воображением, которое автор исследует на примере «ансамблей», сыгравших наиболее значимую роль в контексте фетишистской субкультуры и в мире моды.
Серия «Книги на be-in.ru» выпускается в партнерстве с издательством «Новое Литературное обозрение».
Глава VII. Мода, фетиш, фантазия
Одежда, которую мы выбираем, как и вся наша сознательная жизнь в целом, большей частью находится под строгим контролем того, что психоаналитики называют принципом реальности (то есть мы не всегда можем получить то, чего желаем). Следовательно, на протяжении всей жизни любому из нас неизбежно приходится разрываться между принципом удовольствия и принципом реальности. Однако в фантазиях мы свободны от испытания мерилом реальности и можем от всей души предаваться наслаждению. Кроме того, в определенные моменты социальной жизни одежда функционирует как своего рода маскарадный костюм, деспотично подавляя и скрывая истинную личность человека под личиной его мнимого «я».
У некоторых фетишистов гардеробная фиксация распространяется за пределы отдельных фетиш-объектов – они составляют для себя целые ансамбли, в которые могут быть включены самые разные гардеробные фетиши: корсет, надевающийся поверх узкого кожаного комбинезона (кэтсьюта), ботфорты на высоком каблуке, длинные перчатки и так далее и тому подобное. Для посвященных подобный костюм – это скорее красноречивый манифест, несущий в себе точную информацию о том, в какого рода сексуальные отношения хочет вступить и/или уже вступил данный индивид, а также о «драматургии» ожидаемого сексуального контакта и театрализованном антураже, в который он вписывается. Даже в тех случаях, когда вся сексуальная активность ограничивается мастурбацией, фетишист имеет возможность призвать в помощь фантазии зеркало.
Таким образом, костюм – это часть сложной эротической драмы. Участники подобных ритуализованных сексуальных коллизий, как правило, рядятся в костюмы, заимствованные у своеобразного сексуального «театра масок», в котором амплуа актеров чаще всего ограничиваются ролями доминантрикс, повелителя, раба, байкера, ковбоя, человека в униформе, медсестры, горничной, одалиски (наложницы в гареме), амазонки и мальчика-девочки. Такого рода сарториальные ролевые игры, вбирающие в себя устоявшиеся гендерные и сексуальные стереотипы, очевидно, имеют нечто общее с явлениями, принадлежащими культурному мейнстриму. Отчетность специализированных ателье, предоставляющих костюмы для ролевых игр, свидетельствует, что многие их клиенты следуют фантазийному стилю «заметно отдающему дешевкой – фам-фаталь, французские горничные, девочки из кордебалета, сексуальные медсестрички, сексуальные женщины-полицейские». У многих из этих костюмов-фетишей есть свои двойники в мире моды, а у нас есть возможность проанализировать их психологическое значение и культурный символизм.
В чьей руке плеть?
«Бондажная» коллекция, представленная в 1992 году известным итальянским модельером Джанни Версаче, вызвала массу противоречивых мнений. «Шикарно или жестоко?» – вопрошал Джеймс Сервин из New York Times. Часть женщин оскорбилась до глубины души, обвинив Версаче в садомазохистской эксплуатации женственности и женоненавистничестве. Однако другие восприняли созданный им образ «доминантрикс» как жизнеутверждающее обращение к духу современных амазонок – этакую Женщину-кошку «от-кутюр». Вы наверняка помните, что в фильме «Бэтмен возвращается» Женщина-кошка, роль которой исполнила Мишель Пфайфер, одета в облегающий резиновый костюм, делающий ее похожей на классическую доминантрикс. Чтобы получить в прокате рейтинг PG*, продюсеры вырезали из фильма сцены, в которых она привязывала Бэтмена к кровати. Зато с каким смаком показаны ее уроки с «мастером хлыста»! Сам Версаче утверждал, что «женщины сильны», и настаивал на том, что, коль скоро им была дана свобода, это подразумевает и возможность свободно проявлять собственную сексуальную агрессию. Когда Холли Брубах (в то время являвшуюся модным обозревателем издания New Yorker) попросили прокомментировать стиль Версаче и сказать, возвышает ли он или, напротив, унижает женщину, та мудро ответила: «Возможно и то и другое. Все зависит от того, держит ли женщина „от Версаче” плеть в своей руке, или, позволив надеть на себя ошейник с поводком, скачет по комнате с наездником на спине».
Рассматривая порнографические фотографии, сделанные на заре XX столетия, мы уже сталкиваемся с классической фетишистской иконографией господства и подавления. Ее язык ограничен набором стандартизованных и мгновенно узнаваемых образов. Точно так же как жуткий монстр и убийца с руками по локоть в крови вызывают у нас моментальную ассоциацию с фильмом ужасов, а вооруженный до зубов всадник – с вестерном, высокие каблуки, корсет, кожаная амуниция, замысловатое белье и плеть прочно
ассоциируются с определенным жанром порнографии. Смею предположить, что существует связь между этим типом порнографической эстетики и современной модой, которая все чаще выводит на первый план проблему секса и власти. Смущение, которое некоторые женщины испытывают, столкнувшись с фетишистским стилем в моде, имеет значимые точки пересечения со звучащими все громче и громче спорами вокруг «порнографии» и попыток отдать на суд цензуры произведения искусства, якобы унижающие женщину и живописующие всяческие «извращения». В то же время острый интерес, который многие женщины питают к моде – и в частности к моде в фетишистском духе, напротив, можно соотнести с их желанием заявить о себе как о сексуально независимых созданиях.
Показательно, что часть модных изданий приняла на ура эти фантазии на тему доминантрикс, поскольку их редакторы сделали ставку на то, что читательниц, которых привлечет образ властной и сексуальной женщины, будет заметно больше, чем тех, кого он оскорбит. На этой волне модный журнал Harper’s Bazaar разместил под одной из фотографий такой шутливый комментарий: «Тяжелый рок и облегченный бондаж. Шнуровка и шпильки доминантрикс не будут забыты. <…> Бюстье черного цвета из шерсти и шелка (около 2100 долларов), умопомрачительные черные трусики из спандекса и кожи (около 700 долларов) и туфли на шпильке со шнуровкой по самые бедра – все от Джанни Версаче».
Лишь несколько обозревателей связали эту коллекцию Версаче с предпосылками из недавнего прошлого – в частности, с тем, что садомазохистский имидж «человека в коже» еще в 1970-е годы приобрел популярность в гей-сообществе. Сам Версаче припомнил, что пятнадцать лет назад он уже показывал «аналогичную коллекцию» в Далласе, «и мы оказались под прицелом их прожекторов. Они сказали, что такая одежда уместна лишь в баре, где собирается публика с ног до головы одетая в кожу. А теперь, прошлым вечером, здесь тусовалось человек двести в бондаже!».
Обратившись к дизайнерскому лексикону, ассоциирующемуся с «кожаным сексом» (leathersex), Версаче создал коллекцию, которая обновила представления о модном кожаном гардеробе, привнеся в него харизму, присущую «радикальному» сексу. Эта коллекция не столько имела отношение к женским проблемам, сколько прославляла мятежный, выходящий за рамки приличий, бесстыдный, поражающий своей наглой откровенностью секс – секс ради удовольствия. Тем не менее есть две проблемы, которые невозможно обойти стороной: 1) исходящая от феминисток критика «сексистской» моды и 2) ассимиляция идеи радикального секса в модную индустрию. Ведь предложенный стиль вызвал протест не только у феминисток – его не приняли и фетишисты.
«Версаче разрушил целостный образ, – сетовал Рэндалл, владелец расположенного в Сиэтле магазина Caped Crusadist, снабжавшего своих клиентов штучными изделиями из кожи. – По боку модные стильные штучки. Теперь люди стремятся выглядеть более жестко». «Повсюду соревнуются, кто явится в самом крутом фетиш-костюме», – поддержал тему испещренный пирсингом покупатель в другом сиэтлском магазине кожаной одежды. Тем временем феминистки критиковали всю моду в целом (и особенно ее фетишистское направление), обвиняя ее в конформизме, консюмеризме и более всего в сексизме. А Сьюзен Фалуди выразила «сомнение в том, что Версаче поинтересовался мнением трех тысяч женщин», прежде чем занялся дизайном своей одежды.
Однако, вопреки всеобщему убеждению, тот факт, что модные дизайнеры якобы эксплуатируют женщину и «обирают» сексуальные меньшинства, не укладывается в рамки «сексизма». Давайте наконец поймем: проблему породил не Версаче. Я вынесла на обсуждение его «бондажную» коллекцию лишь потому, что она получила огромное количество откликов в прессе. Но помимо него, фетишистские мотивы используют многие авангардные дизайнеры, в том числе и женщины – в частности, Вивьен Вествуд и Бетси Джонсон. Кроме того, многие свои идеи современные модельеры заимствуют у уличной моды и субкультурных стилей. Как заметила британский культуролог и убежденная феминистка Элизабет Уилсон, само «существование уличной моды демонстрирует, что желание приукрасить тело [с помощью одежды] возникает отнюдь не в результате того, что человек был попросту одурачен модной индустрией и капиталистической системой».
Купить книгу можно на сайте nlobooks.ru/node/3944.
Комментарии
