2010 скоро. Итоги десятилетия? Русской моды по-прежнему не существует, и пяти первоклассных дизайнеров мало, чтобы её создать
Знающим людям остается только читать в пустоту лекции о том, как, по словам Николая Сапрыкина, «выбраться из этой жопы, где нет ни одного модного журнала, стилисты работают как черт-те что, а института критики нет вообще». В эпоху изобильного масс-маркета стало только хуже: раньше ломать было не жалко - теперь найдется то, что связывает руки.
Shop & Bar Denis Simachev. Наполовину стеклянная коробочка в Столешниковом переулке, завернутая в красный бархат и расписанная желтыми цветами по красному. Радостные экспаты из Европы и Южной Америки таскают там на руках девушек, ангелоподобные создания в сандалиях танцуют под диско на фоне гигантской сцены из порно-аниме, на экране крутится старое кино, и всё вокруг сияет. Здесь нравится Фредерику Бегбедеру, и, несмотря на абсурдно высокие цены, туда легко попадешь, если выглядишь убедительно. На Наташе были гигантские штаны из секонд-хэнда за 150 рублей, а это даже дешевле, чем там стоит кока-кола, и старая косуха, а нас все равно туда пустили.
Стиль. Денис Симачев был прекрасным международным выражением русского стиля лет 5 назад. Симачев – это стопроцентная Москва. Симачев – это ассоциации с Россией исключительно первого ряда. Волки, ушанки, матрешки. Ассоциации первого ряда на исходе десятилетия уже не работают.
Не так давно в журнале Vice опубликовали lookbook коллекции «Империя Зла» Гоши Рубчинского. Гоша Рубчинский – это злость, невинность и холодный бетонный пол. Ассоциации второго и третьего ряда: сталинская архитектура, гопники, читающие Vice, и прочие "аглецы", отправляющиеся домой в шесть утра на московских пригородных поездах. Когда его спросили, где же традиционная российская роскошь, он ответил, и на английском это звучало гораздо более убедительно: «They don’t need diamonds, they are diamonds, it’s all on the inside». Почему на английском убедительнее? Потому что он известен только в Москве и только благодаря шуму околомодных медиа. Гоша Рубчинский делает универсальную качественную спортивную одежду, совершенно глобалистскую. Парадоксально. Он возвращает в вены мировой моды то, что пришло нам оттуда когда-то. А это значит, похоже, что с Москвой наладилось-таки общее кровообращение.
За пять-семь лет города заполнились прекрасным масс-маркетом. Белая майка, простые зауженные джинсы, правильный удлиненный блейзер. Zara существует в России с 2002 года, и российский рынок для компании Inditex (Zara, Bershka, Pull & Bear) стал настоящим благословением: в 2007 году, например, при падении прибылей в Европе, рост продаж в России составил 65%. Первый Topshop в Москве открылся 29 ноября 2006 – не прошло еще трех лет. Прибыль московского H&M в день открытия – примерно 480 тысяч евро. А воровать там – неплохое урбанистическое развлечение с первых дней: докуривая сигарету на крыльце, кто-то услышал, что на вещи ещё не повесили защиту, – друзья вытащили три кожаные куртки и всё, что попалось под руку и влезло в карманы – реальная история.
Вдумайтесь в этимологию слова «лук». Какое значение теперь приходит в голову первым? Теперь все знают, что Zara и Topshop – массовый конструктор, собранный из Александра Ванга, Александра МакКуина, и чего-то, найденного на Portobello молодыми голодными дизайнерами. Вы знаете столько об этом, что я боюсь: внутривенные инъекции фэшн-блогов и магия RSS-ленты сильнее меня. Все составляющие вожделенного себя можно купить в ближайшем Topshop. Праздник доступности. Универсальный стандартизированный стильный облик – homogenic look – добрался и до улиц Москвы и Петербурга. А значит на всех, на кого смотреть стоило, смотреть стало скучно – они выглядят слишком хорошо. Они никогда не ошибаются.
И снова парадокс, именно мода и должна сломать homogenic look. Потому что только она запустит заново сердце тех, кто родом из рейгановской "Империи зла". Мне до сих пор иногда снится платье Balenciaga, напоминающее гигантскую человеческую печень, на Шарлотте Генсбур. Те, кто сидит в первых рядах на парижской модной неделе, – там, потому что они старались, ошибались и промахивались, делая что-то новое. А нам будет нелегко, потому что даже платье из мусорных пакетов уже делали до нас. Однако хуже всех, как обычно, будет русским дизайнерам. Сначала им придется научиться делать одежду, соответствующую тенденциям мировой моды. Потом, при отсутствии индустрии, придется делать что-то круче изобильного ассортимента масс-марок, чтобы это купили по высокой цене. А потом окажется, что они всё равно никому не нужны.
Анастасия Фёдорова
Читайте также в журнале BE-IN:
SHOWstudio: Fashion Revolution. Сшей своего Макквина
Психоделика в городе от IY&ENA
Banya concept-store
Комментарии
